Samuel
Goldenberg und Schmuÿle
Прозорливый Иероним
Босх уже это изображал: едет телега, в ней гуси – Иван Никитич и Станислав
Каролевич (ну, хорошо, пусть чудовище с дудкой и сова – прозорливость имеет
свои границы), гном Варвара, Самуэль Гольденберг со Шмуйлей и ваш покорный
слуга (да не смотрите вы картинку... поверьте на слово); во главе процессии два
вола – Лопа и Попа. Про рыб двуногих и прочую гадость Босх от скуки навыдумывал,
и ни в какую преисподнюю все это не движется; на рынок едем, в Лиможск: евреи
гусей продавать, гуси продаваться, Варварино ремесло всем известно – тибрить, а
я за компанию, так сказать, процессиальным летописцем (пускай такое существует,
не убудет ни с языка, ни со всеядных ведомственных реестров: процессиальный
летописец – печать, роспись и скудное жалованье).
И кого,
спрашивается, не хватает? Того, кого не хватает, Самуэль Гольденберг и Шмуйле
начали бояться еще дома, когда отец говорил:
- Упаси
Господь вам цыгана встретить!
И оба они трепетали.
Ночами вскакивали с криком, как приснится им цыган вороватый, злой, с зубом золотым
и в шапке лихо заломленной... – ой-вей!
Так оно и
вышло: и зуб золотой на месте, и взгляд вороватый, и шапка заломлена. Только до
сапогов фантазия не дотянулась – сапоги у цыгана были черные-черные, до блеску
натертые дегтем и скрипу большого-пребольшого!
- Вол
хрипит, а гусь гогочет, жид на рынок ехать хочет, – сходу заявил цыган и
осклабился – зубом хвастанул.
Все
промолчали и больше не оттого, что сказать нечего, а со страху.
- Гусь
гогочет, вол хрипит, едет на телеге жид, – цыган немного перефразировал мысль и
приподнялся на носочки: во-первых, посмотреть, что там в телеге, а во-вторых,
большой сапожный скрип продемонстрировать.
Самуэль
Гольденберг от переживаний потерял всю память... что-то отец говорил насчет
цыгана, но кроме ужасного зуба из ночных кошмаров, ничего не припоминалось.
Два жида в
телеге едут и везут гусей: ой-вей – ой-вей! – обрадовался цыган, увидав Ивана Никитича
и Станислава Каролевича; им тоже зуб показал, чтоб знали с кем имеют дело.
«Да! –
вспомнил Самуэль Гольденберг – цыгана словом не переговорить, наставлял отец:
как встретишь его, доставай скрипку – цыгане до музыки повадливые».
Он толкнул
локтем брата и показал глазами на футляр.
Цыган тем
временем цыкал зубом и уже тянул лапищи, гусей пощупать.
То ли со
страху, то ли отдавая отчет ситуации, мальчики заиграли так, как другой раз
называют «кучеряво» – высоко-высоко, жалобно-жалобно... словно музыку в
парикмахерской бигудями завили.
- Жид
достанет свою скрипку, обдерет тебя как липку... – задумчиво сказал цыган; впрочем,
руку остановил, не долез до гусей.
Достал из-за
пазухи кларнет, продул холодный мундштук и вступил прямо поперек еврейских
кучерявостей.
Тут уже и
другие повозки стали догонять – много кто на рынок ехал. И давай люди всем
народом с цыганско-еврейской склоки наслаждаться: «Давай! Давай! Обыграй его, Мойша!
– кричат; а другие иначе – Ну-ко, Соломон, свали Будулая, хорош ему людей
обкрадывать!».
- Раз
карман, два карман, сумку расстегай-ко... Мойша-Мойша, ты болван – трям-тумбалалайка!
– обиделся цыган и так зарычал в свой кларнет, что вороны с деревьев снялись.
Народ
хохочет, цыгана поддразнивает, а мужики уж рукава закатывают – отлупить проныру;
но тот ничего кругом себя не видит.
- Пейсами
играет жид, он весь рынок рассмешит! – орет Будулай, размахивая кларнетом и
приплясывая.
Но толку-то
что? А ровным счетом ничего – народу вон сколько собралось! Теперь не то что
телегу ограбить, теперь и живым попробуй уйти...
Как цыган
опомнился, уже поздно было. Побили бедолагу, в снегу вываляли и прогнали прочь.
А шапку свою, лихо заломленную, цыган потерял в суматохе.
Прав был
отец про музыку, ой как прав!
Гусей ой-вей, да? 😁 Вы без чуть-чуть Жванецкий, не знаю как Вам сравнение... Давненько я не получал такого удовольствия от музыки (читаю-слушаю) 👍
ОтветитьУдалитьСпасибо, дорогой коллега! Приятно слышать.
УдалитьА что Венцлова говорит? Я вот забыл, мы с Вами, г-жа, друзьями расстались, или в конфронтации...
ОтветитьУдалитьВы напомнитесь в дискуссии, если Вас не затруднит.
У-ха-ха!
УдалитьЧуть было не ушел. И хорошо, что не ушел – узнал, что Венцлова филин.
Удалить😁 😁 😁
Вот черт... два раза пытаюсь сообразить вдумчивый комментарий, а тут выпрыгивает ВЫ!!! Со скабрезными высказываниями.
УдалитьСам филин. Я так смеюсь.
Она так смеется))) что люди думают, что филин! 😆
УдалитьЕще пол словечка и я пожалуюсь. И вас здесь запретят. Кивните, если поняли.
Удалить🚻
УдалитьАвтору.
ОтветитьУдалитьБлестяще! Мне уже совсем не пять-восемь и сказки я все давно прочла. Подумать не могла, какое это удовольствие, возвращаться в детство таким волшебным путем.
Это ведь разновидность магического реализма, да? Мне кажется, что наиболее подходящий вариант: магический наив в литературе. Как Вы считаете?
И, пожалуйста, обратите внимание на этого нецензурного человечка, который лыбится и пишет гадко.
Спасибо! Определение "магический наив", которое Вы придумали, наверное, как нельзя лучше подходит. Может быть, когда-нибудь критики так и назовут мой стиль.
УдалитьЯ очень рад, что Вам интересно.
А на г-на Комментатора я внимание обратил. Самое пристальное!